«Четверг, 24 июля. Смена выдавалась какой-то уж очень «горячей».
Про «горячую» немного объясню: дело в том, что я не имею в виду большой поток гостей или запару, которые могли бы возникнуть во время рабочей смены. Когда я говорю «горячей», я имею в виду, что за окном было почти +40! В воздухе стоял запах плавящегося асфальта и сухой пыли, а солнечные лучи, казалось, уничтожали всё, что посмело выбраться из тени.
В общем, понимаете, обстановка так себе. И все же мы, бравые бариста, несмотря ни на что, работали, вытирая струйки пота, которые все норовили сорваться со лба при движении. Гости, тем временем, всё большим и большим потоком стремились в нашу уютную обитель, поскорее желая заполучить прохладительный напиток и место, где можно было бы спрятаться от этого ада на улице.
Всё бы ничего, всё так и должно работать, так было всегда.
НО! Случилось страшное. Ударом ниже нашего достоинства стало то, что наш дорогой друг-ледогенератор, где-то около полудня, когда температура была примерно 38 градусов, не выдержал и отказался работать напрочь.
После уверенного «ОТКАЗЫВАЮСЬ» вместо полусферных льдинок он стал выдавать прохладную воду, которая совсем не годилась для приготовления хоть чего-то достойного. После этого наша шлюпка имени Виктора Скуратова, стала неумолимо идти ко дну. Гости, по отработанной схеме, приходили к нам за холодным кофе, но вместо этого получали лишь извинения и предложение заменить прохладу в бокале на что-то не со льдом. Время от времени это работало и помогало исправить ситуацию. Но кто-то в расстроенных чувствах отправился дальше на поиски чего-то столь желанного и, главное, холодного.
Видя, как всё больше и больше наших гостей уходят, не получив желаемого, мы начали отчаиваться, и даже стали умолять железного друга, о том, чтобы он произвёл на свет хоть немного льдинок. Но этого было мало. Алиса плакала, Наз молился, я стоял на коленях, и продолжал его просить. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы не ОН.
Как сейчас помню: он зашёл в серой футболке, уставший от зноя, как и все остальные. Он уже было заказал эспрессо тоник, но услышал извинения и взял вместо него нитро, а затем ушёл. Сперва мы не признали его, не подумали, что это ОН. Такое появление было слишком неожиданным для нас, тем более, что для он тогда был одним из многих уставших и страждущих. И так продолжалось ещё несколько часов: люди шли, а льда всё не было. Извинения, бесплатные напитки, купоны… Казалось, что это наша участь до самого конца рабочей смены.
Но ОН посчитал иначе.
Дверь немного скрипнула, скрипт Павлова сработал, и я уже было поприветствовал очередного дорогого гостя, но это был ОН… Он шёл не по земле, нет. Он шагал по воздуху и его сандалии не касались земли! Футболка превратилась в воздушные белые одежды, а голову окружало свечение. В руках он нёс… Хотя, нет не нёс. Руками он заставлял плыть коробки по воздуху к нашей стойке. В этих коробках был сухой лёд. Три коробки чистого сухого льда, в +40, без всяких предупреждений и просьб!
Он отдал его нам, вновь попросил эспрессо тоник, но на сей раз со льдом. Я смотрел на него и не верил, что это правда. Не верил, что увидел его в своей жизни. Но после этого я поверил, что он действительно существует. И он помог нам. А потом ушел, скромно забрав свой напиток и наши сердца. Ушёл под слёзы благодарности и наши овации, под мольбы и пальмовые ветки, что стелились под его ноги.
А я с того дня стал верить в то, что всё это не зря».